Scientific journal
Modern high technologies
ISSN 1812-7320
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 0,940

APPLICATIONS OF EXTRACT OF KUKUMARIA YAPONICA FOR PROPHYLACTIC OF DISTURBANCE RELATED TO STRESS

Zenkina V.G.
There are morphology alterations in the cortex of adrenal body of experimental animals who take biological addition since 1,5 to 3 months of life. The reception of additions on the phone of functional immaturity of adrenal is resulting to authentic increase of cell´s volume in the fascicular band of adrenal cortex and to dilatation of this zone of animals without stress. Similar changes were have essential influence for passage of following stressful response, namely there were absent important damage of steroid-synthesizes structure of cortex and cerebral stuff of adrenal body.

Разработка эффективных способов повышения устойчивости к эмоцио­нальному стрессу остается одной из актуальнейших социальных проблем со­временной   физиологии   и   медицины[3,5,6,7,11,12].

В последние годы появилось много публикаций о биологической и фармако­логической активности органических при­родных соединений морского происхож­дения. Из морских гидробионтов наибо­лее распространенным представителем в прибрежных водах Приморья является кукумария японская (Cucumaria japonica), из класса голотурий. Ткань кукумарии содержит витамины А, F, группы В, каро­тин, значительное количество минераль­ных веществ и тритерпеновые гликозиды. Тритерпеновые гликозиды, выделенные из животных, относятся к универсальным биорегуляторам, способным влиять на рост и развитие многоклеточных орга­низмов, центральную нервную систему, кровь    и    кроветворение,    метаболизм [2,3,8,9].

Особый интерес представляет пробле­ма регуляции функционального состояния надпочечников, играющих ведущую роль в формировании адаптивной резистентно­сти организма [10,12].

На базе ТИНРО - Центра г. Владиво­стока создана биологически активная до­бавка (БАД) «Тингол - 1» (гидролизат из кукумарии японской (ГКЯ), полученный ферментативным гидролизом с помощью протеолитического фермента из внутрен­ностей краба), содержащая в своем соста­ве тритерпеновые глигозиды (ТГ).

Цель настоящей работы. Исследова­ние влияния гидролизата кукумарии японской на развитие реакции стресса у животных с целью выявления стресс -протективного действия.

Материалы и методы. Опыты вы­полнены на 50 белых беспородных кры­сах - самках массой 180 - 220 г, содержащихся в виварии при естественном свето­вом режиме и свободном доступе к воде и пище. Животные были разделены на 6 групп: 1 - я - интактные; 2 - я - животные, получавшие ГКЯ (содержание ТГ 100 мкг/мл) в виде одной ежедневной добавки к основному корму в количестве 3,0 мл на 1 кг веса тела с 1,5 до 3,5 мес.; 3-я - интактные + острый стресс (контроль); 4 - я - животные, получавшие ГКЯ + острый стресс; 5 - я - интактные + стресс 12 дней (контроль); 6 - животные, получавшие ГКЯ + стресс 12 дней. Стресс моделировали опусканием животных в холодную воду при температуре 6±10С в течение часа однократно или многократно (до 12 дней по 1 разу в день) [1,5]. В на­стоящей работе исследовали эффект ГКЯ на стадии тревоги (однократное пребыва­ние в воде) и стадии истощения (12 дней стресс - воздействия). После легкого эфирного наркоза крыс декапитировали. Для приготовления гистологических пре­паратов использовали левый надпочеч­ник. Его извлекали тотчас после забоя, фиксировали в жидкости Карнуа. Серий­ные парафиновые срезы из средних слоев железы толщиной 7 мкм окрашивали ге­матоксилином и эозином. Учитывая, что по размерам  секреторных клеток можно оценивать функциональное состояние надпочечников [11], мы измеряли пло­щадь ядер и цитоплазмы клеток пучковой зоны коры надпочечников, а также опре­деляли ядерно-цитоплазматические соотношения и ширину различных зон коры. Все цифровые данные обрабатывали ста­тистически с использованием критерия Стъюдента.

Результаты исследований и их об­суждение. Микроскопическое исследова­ние надпочечников экспериментальной группы крыс показало, что на фоне прие­ма ГКЯ изменений надпочечников не бы­ло. В тоже время при морфометрическом анализе наблюдалось небольшое измене­ние соотношения различных зон коры надпочечников. Ширина пучковой зоны у экспериментальных крыс была достовер­но выше, чем у интактных (таб. 1).


Гистологическое изучение срезов у экспериментальных животных показало, что объемы клеток в клубочковой и сетчатой зонах имели тенденцию к увеличе­нию размеров. Однако в пучковой зоне наблюдали достоверное увеличение объе­ма цитоплазмы, так как увеличению объе­ма цитоплазмы сопутствовало укрупне­ние ядер, то ядерно - цитоплазматические соотношения остались неизменными.

Воздействие холодом на первые сутки в стресс - контроле привело к достоверно­му увеличению объема ядер в пучковой зоне на 16,1%, что указывало на повы­шение функциональной активности над­почечников. Объем цитоплазмы достовер­ных изменений не имел, ядерно - цитоплазматические соотношения при этом увеличились на 12,5%. Однократное холодовое воздействие не вызывало активации клеток клубочковой и сетчатой зон и моз­гового вещества. Ширина коркового ве­щества достоверно не изменилась (таб. 1). Относительная масса надпочечников име­ла тенденцию к повышению, а именно у самок с весом 149,2±1,23 г составила 15,0±0,42мг, что статистически значимо.

На фоне приема пищевых добавок с высоким содержанием тритерпеновых гликозидов мы наблюдали следующие изменения функциональной активности надпочечников.

На 1 сутки холодового воздействия у стресс-экспериментальных крыс относи­тельная масса надпочечника у самок ве­сом 155±3,15 г составила 16,2±0,14 мг, что достоверно выше, чем в стресс - контро­ле. Цитологические исследования показа­ли, что в клубочковой и сетчатой зонах объемы ядер и цитоплазмы не измени­лись. Адренокортикоциты пучковой зо­ны не изменили своих объемов, что при­вело к достоверному отличию ядерно-цитоплазматических соотношений, по от­ношению к стресс - контрольным живот­ным. Ширина пучково-сетчатой зоны не изменилась по отношению к стресс - кон­тролю и была достоверно выше (таб. 1).

На 12 сутки холодового воздействия у стресс - контрольных крыс отмечали, что стрессовая гипертрофия надпочечников подвергалась редуцированию. Этот про­цесс характеризовался снижением объема клеток в пучковой зоне, что привело к уменьшению ширины пучково - сетчатой зоны и коркового вещества в целом (таб. 1). Эти изменения совпали со сни­жением относительной массы надпочеч­ника до 15,6±0,35 мг при уменьшении массе тела до 141,8±2,56 г. Морфологиче­ское изучение надпочечников показало, что во всех зонах коры отмечался кариопикноз и карионекроз.

Так как в результате эксперимента вес надпочечников увеличивался не посте­пенно, а резко, а также очень быстро на­ступало ослабление гипертрофии надпо­чечников на фоне потери веса тела и атро­фии внутренних органов, то эти признаки можно оценить как начальные проявле­ния наступающего общего истощения.

На 12 сутки холодового воздействия у экспериментальных крыс мы отметили, что сохраняется гипертрофия клеток во всех зонах коры, что привело к появле­нию статистически значимых отличий. Гипертрофия клеток клубочковой, пучко­вой и сетчатой зон достоверна по отноше­нию к стресс - контролю, где гипертро­фия клеток резко нарастала в начале экс­перимента и к 12 суткам подвергалась ре­дуцированию. Увеличение объемов кле­ток и высокая митотическая активность привела к умеренному расширению кор­кового вещества надпочечников, за счет расширения клубочковой и пучково-сетчатой зон. Прирост массы тела живот­ных не имел тенденции к снижению на протяжении всего эксперимента. Морфо­логическое изучение надпочечников по­казало, что корковое вещество сохранило свое строение.

Таким образом, предварительный прием животными гидролизата из кукумарии японской, а также получение пищевых добавок во время стрессовой ре­акции увеличивает компенсаторные воз­можности организма. Учитывая резуль­таты полученных исследований, можно говорить о том, что гидролизат кукумарии японской, обладая стресс-протективной активностью, способствуют фор­мированию более выраженной стадии резистентности. 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1.  Авакян А.Р., Лазарев А.И., Прокопен­ко Л.Т. // Антибиотики и химиотерапия. -2002. - Т. 47, № 2. - С. 3- 7.

2.  Аминин Д.Л., Анисимов М.И. // Журн. эволюц. биохимии и физиологии. - 1990. -Т.26, №1. - С. 9-13.

3.  Бодров В.А. // Психологический журнал. - 2006. - Т. 27. № 3. - С. 106 - 113.

4. Бейр Э.В., Эльбекьян К.С., Арушанян Э.Б. // Журн. высшей нервной деятельности. - 2001. - Т. 51, №5. - С. 631 - 635.

5.  Гилинский М.А., Колосова Н.Г., Петра­кова Г.М. // Вестн. Рос. АМН. - 1998. - №10. -С.22 - 26.

6. Граевская Е.С. // Бюл. эксперим. биоло­гии и медицины. - 2001. - Т.131, № 4. - С. 396 - 398.

7.  Крылова С.Т., Коновалова О.Н., Зуева Е.П. // Эксперим. и клинич. фармакология . - 2000. - № 4. - С. 70 -74.

8.  Стоник В.А. // Вестник ДВО РАН. - 1999. - №4. - С. 25-33.

9. Шарова Л.В., Седов А.М., Стоник В.А. // Фармакология и токсикология. - 1991. - Т.54, №1. - С. 60-61.

10.            Gisele Cus Manfro, Carlos Alexandre Netto, Mark Pollack, Kelin Maggioni Mezzomoet al // Arq. neuron-psiquiat. - 2003. - Vol.61, №1. - P. 20 - 24.

11. Milosevic Verica, Brkic Branislava, Starcevic Vesna // Jugosloven. med. biohem. -2001. - Vol.20, №2. - P. 89 - 97.

12. Tobin, Jonn P. // Irish J. Psychol. Med. -2001. - Vol.18, №1. - P. 27 - 29.